12 сентября 1942 года - 448 день войны
СНК СССР принял Постановление «О предоставлении льгот по налогам и сборам на нужды жилищного и культурно-бытового строительства рабочим и служащим, занятым на подземной работе в предприятиях угольной промышленности». Согласно постановлению указанные лица освобождались от уплаты сельскохозяйственного налога с доходов от сельского хозяйства, которое они вели на приусадебном участке. [3; 254]
СНК СССР принял Постановление «О пенсиях морякам судов Морского флота, плавающих в районах военно-морских действий, и их семьям». На моряков судов морского флота, плавающих в районах военно-морских действий, и на их семьи был распространен порядок назначения и размеры пенсий по инвалидности, а также по случаю потери кормильца, как на военнослужащих. [3; 254]
Партизанским отрядом В. 3. Коржа разгромлен фашистско-полицейский гарнизон в районном центре Ленино. В бою было убито 14 немецких солдат и офицеров и 3 полицейских. Партизаны захватили 1 станковый пулемет, 18 винтовок и несколько десятков гранат, много патронов, было уничтожено три здания военного назначения, 48 советских активистов освобождены из тюрьмы. Уничтожением гарнизона в Ленино был в значительной мере расширен «партизанский край» на Пинщине. Ленинский район стал постоянной базой дислокации Пинского соединения. [3; 254-255]
Состоялось открытие Большого Гиссарского канала, построенного усилиями 50 тыс. колхозников Таджикистана и Узбекистана. Канал обеспечил прирост орошаемой земли более чем на 37 тыс. га в Гиссарской и Сурхан-Дарьинской долинах. [3; 255]
Хроника блокадного Ленинграда
Успешно начавшуюся 27 августа синявинскую операцию завершить столь же успешно не удалось. Наступление войск Волховского фронта сыграло немалую роль в срыве подготовленного гитлеровцами нового наступления на Ленинград. Но, оттянув на себя значительные силы противника, волховчане не смогли достичь главного — прорвать блокаду Ленинграда. Войска, действующие внутри блокадного кольца, в частности 55-я армия, тоже не добились существенных территориальных успехов. 12 сентября, учитывая, что боевые действия на этом участке не принесли ожидаемых результатов, а также во избежание напрасных потерь, Ставка Верховного Главнокомандования приказала прервать операцию.
Сегодня из Москвы по телеграфу сообщили, что Наркоматом коммунального хозяйства РСФСР и ЦК союза работников городского электротранспорта принято решение передать ленинградским трамвайщикам переходящее Красное знамя. Самоотверженно преодолевая трудности, вызванные войной и блокадой, они заняли первое место в республиканском соревновании. Бесперебойно действует система электроснабжения, уменьшился межремонтный пробег трамвайных поездов, снизилась аварийность. Ежедневно ленинградские трамваи перевозят до миллиона пассажиров. [5; 241]
Воспоминания Давида Иосифовича Ортенберга,
ответственного редактора газеты "Красная звезда"
3 сентября в сводках впервые появился Новороссийск. Через три дня — сообщение о том, что бои идут в районе города, а сегодня — об оставлении Новороссийска. Но с этим сообщением в Генштабе поторопились. Когда вызвали по прямому проводу наших корреспондентов и спросили, почему ничего не передают об оставлении Новороссийска, они ответили: за город еще идут бои. немцев остановили у цементного завода. Дальше противник не смог продвинуться ни на шаг. Кстати, в этом я сам убедился, побывав в городе в апреле сорок третьего года. И об этом, забегая вперед, мне хочется рассказать.
Выезжал я тогда на Северо-Кавказский фронт, в Краснодар, а затем отправился в 18-ю армию. Первая остановка была в Геленджике, где расположилась редакция армейской газеты «Знамя Родины». Вместе с редактором газеты Владимиром Верховским и начальником отдела фронтовой жизни Иваном Семиохиным мы отправились в Новороссийск, на цементный завод «Октябрь». Там и стояли друг против друга наши и вражеские войска. Важным опорным пунктом обороны был «Сарайчик», расположенный совсем близко, в двадцати метрах от немецких позиций. Сколько раз противник пытался взять его штурмом, сколько выпустил туда снарядов и мин — не счесть, но не удалось ему сломить его защитников. Держал здесь оборону 1339-й полк. Я и решил посмотреть «Сарайчик», встретиться с его героическим гарнизоном.
В провожатые мне дали Семиохина. Этот высоченный, могучего телосложения майор здесь, на «Октябре», часто бывал и знал все ходы и выходы. В «Сарайчик» можно было добраться только ночью. Напялили мы на себя плащи, такие, в которых ездят на рыбалку, и поползли.
«Сарайчик» оказался совсем не сараем, а трансформаторным узлом, огражденным мощной бетонной стеной. «Сарайчик» было его кодовым названием. Познакомились с бойцами гарнизона и их командиром лейтенантом Мирошниченко. Мы увидели боевых, веселых ребят. Вели они себя спокойно, достойно, хотя опасность подстерегала их каждую минуту. Но к ней уже притерпелись, если вообще можно притерпеться к разрывам снарядов и пулеметным очередям. А когда зашла речь об опасности. один сержант с черными, словно нарисованными усиками сказал:
— Бояться? Так и немец боится. Кто больше — вот вопрос! Мы же на своей земле, а они в гостях...
Взвод дежурил неделю, а затем приходила смена. Так уж водится на войне: считают дни, часы, а напоследок и минуты. И они не были исключением,— лейтенант объяснил:
— Там, на 9-м километре, в полку, спокойнее, а потом, баня и пища погорячей, и песни, а у кого и девчата...
Понравилось мне, что люди не рисовались, не говорили, что им все нипочем, а несли фронтовую службу, как положено.
Возвращались мы тоже в темноте. Немцы вели редкий минометный огонь по заранее пристрелянным ориентирам. Снова поползли, по все обошлось. Когда вернулись в Геленджик, сказал своему спутнику:
— А говорили, что страшно...
Семиохин парировал: - Конечно, раз нас не убило, теперь не страшно...
Появилось сообщение Совинформбюро: «Наши войска вели упорные бои с противником в районе Синявино». Что это за бои? Кто наступает и кто обороняется? Какие задачи стоят перед нашими войсками? Увы, никаких официальных разъяснений нет. Несколько проясняет обстановку репортаж спецкоров «Атаки наших войск в районе Синявино». Значит, наступают не немцы, а войска Волховского фронта. Синявино фигурировало еще три дня, а затем исчезло из сводок Совинформбюро. Да и в «Красной звезде» были еще два репортажа, и на этом все кончилось. Если говорить откровенно, почти никогда в газете не освещались так блекло боевые операции. Здесь и подтекста, на который мы порой уповали, не было. А ведь это было наступление двух фронтов — Волховского и Ленинградского, имевшее далеко идущие цели: прорыв блокады Ленинграда. Ленинградский фронт в публикациях вообще не назван; сейчас не могу объяснить — почему.
Из-за недостатка сил фронты не смогли выполнить задачу. Правда, своими активными действиями они сковали на синявинском участке фронта силы врага, заставили его бросить сюда свои резервы, чем облегчили положение наших войск на Юге.
Но об этом в газете тоже ни слова.
Еще до отъезда в Сталинград я получил письмо Николая Тихонова. «...Мы очень болеем душой,— писал он,— за то, что делается на юге. И то сказать: проклятый немец забрался в Новороссийск, к Грозному, у Прохладной. Я написал статью «Слава Кавказа» о былом, о военном прошлом тех мест. Пригодится ли Вам эта статья? Мне очень хотелось бы ее увидеть у Вас. Напишите, какие кавказские темы Вас интересуют. Так как дела там будут идти осень и зиму, то и в материале кавказском газета будет нуждаться...»
Истый ленинградец, Тихонов потерял покой, когда немецко-фашистские войска прорвались на Юг. Кавказ — старая любовь Николая Семеновича. «Если бы не Ленинград,— писал он мне,— с которым меня связала судьба, я, конечно, поехал бы сейчас на Кавказ, в места, дорогие моему сердцу, чтобы принять участие в событиях, которые разыгрываются там с такой драматичностью. Мог ли кто подумать, что Кавказские горы увидят немцев? Ну, ничего не поделаешь... Надо драться с немцем всюду, где он есть. Иного выхода нет».
В те дни Тихонов незримо стоял в одном ряду с защитниками Кавказа, воюя за Кавказ своим разящим, как острый меч, писательским оружием.
Такой была и его статья «Слава Кавказа», опубликованная в сегодняшнем номере газеты. Начинается она так:
«Я слышу глухой раскат орудий, я вижу красные вспышки в темноте сентябрьской ночи. Это бьют наши морские и сухопутные орудия по немецкой нечисти, окопавшейся у ворот Ленинграда. Но сквозь этот гул я слышу далекий рев канонады над предгорьями Кавказа, сквозь зарева залпов сквозят зарева пожаров — горящих станиц и селений над бурными водами Малки, Баксана и Терека...»
Как прекрасно знал Тихонов Кавказ, героическую историю его народов. Эту историю он рассматривал как духовный фундамент нашего сопротивления. «Вот она, прошлая слава Кавказа! Она ударяет в сердце бойцов всех племен и народов прекрасного края. Она зовет на подвиг. Она говорит о том, как нужно бить смертельного врага... Как бы ни была тяжела борьба, народы Кавказа не посрамят чести своих героев, своих могучих отцов и дедов».
Надо ли объяснять, что значило слово героического Ленинграда для защитников Кавказа?!
Это понимали все, а Тихонов написал мне: «Только что узнал, что «Слава Кавказа» напечатана в «Красной звезде». Страшно обрадовался этой вестью».
Опубликована корреспонденция Павла Трояновского «Пулеметная точка». Есть в корреспонденции такой эпизод:
Немецкий горнострелковый полк накапливался для наступления. Вскоре первая группа гитлеровцев атаковала роту лейтенанта Прошака. Она расположилась несколько впереди и в стороне от пулеметной «точки» Евсеева. Когда на роту пошли немцы, лейтенант Прошак покинул свой полк и сбежал. Рота без командира оказала врагу некоторое сопротивление, но затем стала отходить.
А пулеметная «точка» Евсеева продолжала вести огонь, отбивала одну атаку за другой. Ранен наводчик, ранен подносчик патронов, но не умолкала пулеметная «точка», выдержала натиск врага до подхода подкрепления. А через несколько дней военный трибунал вынес суровый приговор Прошаку, открывшему врагу дорогу. Конечно, нелегко было Трояновскому писать об этом.
Нелегко было и нам печатать. Но молчать нельзя. Мы не ссылались на приказ № 227, но в войсках понимали, что надо непреклонно следовать ему, если мы хотим остановить врага, отстоять Родину. [8; 349-352]
