22 сентября 1942 года - 458 день войны
СНК СССР и ЦК ВКП(б) приняли Постановление «О расширении посевов зерновых культур в совхозах восточных районов СССР: Алтайского и Красноярского краев, Новосибирской, Омской, Челябинской областей и Акмолинской, Павлодарской, Кустанайской, Семипалатинской областей Казахской ССР». Площадь посева под зерновые культуры в совхозах этих районов расширялась на 600 тыс. га, в том числе на 400 тыс. га в 1943 г. и на 200 тыс. га в 1944 г. Посевы расширялись за счет распашки целинных, залежных и переложных земель. [3; 258]
Государственный Комитет Обороны принял Постановление о мероприятиях по всемерному форсированию увеличения добычи нефти в Казахстаннефтекомбинате, Пермьнефтекомбинате и в трестах «Бугуруслапнефть», «Сызраньнефть» «Ишимбайнефть», «Туймазанефть», «Туркменнефть» и «Калининнефть». [3; 258]
Черниговский объединенный партизанский отряд под командованием А. Ф. Федорова осуществил налет на райцентр Орловской области м. Гордеевка и с. Творишино, где завязал бой с немецко-фашистским гарнизоном. [3; 258]
Опубликовано обращение колхозников и механизаторов Смоленского района, Алтайского края, ко всем колхозникам и колхозницам, трактористам и трактористкам, комбайнерам и комбайнеркам, ко всем работникам сельского хозяйства Советского Союза о развертывании предоктябрьского социалистического соревнования в колхозной деревне. [3; 258]
Хроника блокадного Ленинграда
Стремясь вернуть позиции, потерянные в районе Синявина, враг перешел в атаку крупными силами. К исходу дня эта атака была отбита с большими потерями для гитлеровцев. Над полем боя сбито 10 немецких самолетов.
Запись, сделанная 22 сентября 1942 года в журнале боевых действий 768-го немецкого тяжелого артиллерийского дивизиона, обстреливающего Ленинград, убедительно свидетельствует об эффективности нашей контрбатарейной борьбы:
«...Дивизион обстрелял тремя выстрелами поднявшийся севернее Невы аэростат наблюдения, после чего аэростат был спущен. Уже после второго выстрела последовал ответный огонь русских по позициям второй батареи. В результате двух прямых попаданий последовали взрывы 71 гранаты и 46 зарядных гильз. Поврежден поворотный механизм трех орудий, 5 человек получили ранения».
Но огонь по Ленинграду вел не только этот дивизион. Больше часа подвергался обстрелу Торговый порт. Разрушен жилой дом, два человека ранено. [5; 246]
Воспоминания Давида Иосифовича Ортенберга,
ответственного редактора газеты "Красная звезда"
В сводках по-прежнему: «Наши войска вели ожесточенные бои с противником в районе Сталинграда».
Немцам удалось прорваться в город. Идет кровопролитное сражение на улицах. Ареной ожесточенных боев стали дома, сараи, трансформаторные будки. Особенно жаркие схватки происходят за перекрестки улиц: они решают судьбу трех-четырех кварталов. Враг направляет сюда удары своей авиации, артиллерийский и минометный огонь, танки. Затем начинают просачиваться мелкие группы автоматчиков.
Обстановка в городе все более и более накаляется, и казалось, нашим частям не выдержать натиск врага, не считающегося ни с какими потерями. Но в те дни через Волгу переправилась на помощь сталинградцам 13-я гвардейская дивизия генерала Родимцева. Ночью она вступила в бой, очищая одну улицу за другой. Однако положение по-прежнему напряженное.
Вот вкратце то, что добавили наши спецкоры к сводке Совинформбюро в корреспонденции «На улицах Сталинграда».
Дал о себе знать Савва Дангулов, выехавший на Северный Кавказ по просьбе К. Е. Ворошилова. Путь туда был не простым: он сам по себе говорил о том, как далеко проник враг, сколько захватил нашей земли. Корреспондент обогнул с востока Сталинград, сделал короткую остановку в Гурьеве и, пройдя над Каспийским морем, сел в Баку. а потом уже из Тбилиси направился на Северный Кавказ. Когда потом Дангулов рассказал, каким маршрутом добирался, наши сердца наполнились горечью. Невольно вспомнились слова разведчика Школенко, с которым мы с Симоновым беседовали под Сталинградом: «Далеко он нас допятил...»
Дангулову, можно сказать, повезло, он оказался в городе, в котором жил до переезда в Москву. Кроме того, авиационную часть, в которую он направился, возглавлял генерал Шевченко, добрый знакомый Саввы Артемьевича. Он помог корреспонденту встретиться с летчиками полка, который незадолго до этого перебазировался на Северный Кавказ из Севастополя. Возглавлял полк осетин Ибрагим Дзусов, герой Севастополя. Судьбе было угодно, чтобы в час опасности полковник Дзусов оказался в родных горах. Так возник очерк Дангулова «Горные орлы».
«Горные орлы» — это не просто очерк о подвиге сына Осетии, для которого защита родной земли завещана предками и освящена их мужеством. Это очерк о духовной стойкости нового человека, которому одинаково дороги Севастополь и родной Веслан, который сражается за всю советскую землю.
Героем второго очерка Дангулова был летчик-кабардинец Кубати Карданов, человек необыкновенной отваги. В момент, когда Дангулов разговаривал с ним на полевом аэродроме в предгорьях Кавказа, родное село Карданова было иод немцами. Карданов остро переживал это и, отправляясь в очередной полет, шел к родному селению и облетал его. «Я хочу, чтобы меня видели там,— сказал Карданов корреспонденту,— Пусть знают: в это тяжелое время Карданов с ними».
Главное внимание мы уделяем наиболее значительным материалам, посвященным гигантской битве на Юге страны. Но в каждом номере газеты были и небольшие заметки, хроника фронтовой жизни. В них тоже шла речь о подвигах советских воинов. Я приводил такие эпизоды. Дополню их.
Северо-Западный фронт. Заголовок «Бессмертный подвиг разведчика Медведева». Анатолий Медведев огнем из автоматов сдерживал немцев. Но вот иссякли патроны. Осталась противотанковая граната, и, когда гитлеровцы приблизились к нему, он взорвал ее. Герой сам погиб, но унес с собой в могилу и фашистов.
Брянский фронт. «В горящем танке на врага». Тяжелый танк политрука Дедюхина ворвался на позиции немцев. Огнем и гусеницами поражал врага. Но и сам попал под огонь вражеской пушки. Один из снарядов угодил в танк, он загорелся. Командир танка остановил машину, из люка успел выскочить только стрелок-радист сержант Власов. Новый снаряд ударил в люк и заклинил его. Теперь невозможно было выбраться из машины. И пылающий танк снова пошел в бой. Заработали пушка и пулемет. До последнего дыхания дрался с врагами героический экипаж.
Сталинградский фронт. «Подвиг 16 гвардейцев под Сталинградом». Младший лейтенант Кочетов с 15 бойцами 40-й гвардейской дивизии получили приказ занять высоту у хутора Дубового и держать ее до подхода подкреплений. Горсточка гвардейцев пять раз была атакована ротой немцев. Но атаки врага были отбиты. Разъяренный сопротивлением наших воинов, противник на рассвете следующего дня бросил около батальона пехоты с 12 танками на окопы гвардейцев. Доблестно отбивались гвардейцы. Но ряды их таяли. Из шестнадцати осталось четыре бойца. Иссякли нагроны, остались ручные гранаты. Когда танки подошли к окопам, гвардейцы, опоясав себя гранатами, бросились под них.
А теперь должен признаться, что о подвиге шестнадцати гвардейцев мы сообщили читателям с большим опозданием. Событие произошло 16 августа, а заметку об этом напечатали через месяц. Рассказ о героях мы услышали в Сталинграде от генерала Москаленко: 40-я дивизия входила в состав его армии. Он сказал тогда мне и Симонову не то с упреком, не то с сожалением:
— Был у нас подвиг такой, как у разъезда Дубосеково. А вы, ваши корреспонденты о нем — ни слова.
Мы решили, что Симонов напишет о них очерк. Но, увы, дивизия уже выбыла из состава армии и ничего дополнительно узнать мы не смогли. И только через тридцать лет маршал К. С. Москаленко в своей книге «На Юго-Западном направлении» подробно рассказал об этом подвиге и назвал имена всех героев... [8; 357-359]
